НА ЮГЕ КИТАЯ

Май Михайлович Богачихин

Маршрут у нас был такой: Москва – Пекин – Гуанчжоу – Нинбо – Пекин и обратно в Москву. Отправиться в Пекин в наше время просто: приходишь в турфирму, держа в руках загранпаспорт и деньги, и через 15 минут получаешь право отправиться – хоть в тот же день. Можешь заказать отель с завтраком или без, можно и самому где-то устраиваться на ночлег. Если есть приглашение из китайской фирмы, визу поставить в паспорте посольство – точнее, консульство. Есть и другие варианты. 

Лететь до Пекина 7 часов. Поездом добираться – тоже 7, но дней. Наша главная цель – не Пекин, а Гуанчжоу, город, который раньше у нас называли Кантон, что близко к южному диалекту китайского языка. Моя бабушка в школе, чтобы запомнить главные китайские города, учила такой стишок:
                  Пекин, Нанкин и Кантон
                  Сели рядом в фаэтон
                  И поехали в Шанхай
                  Пить горячий крепкий чай.
 На пекинском, официальном диалекте это звучало бы Бэйцзин, Наньцзин  и Гуанчжоу… От Гуанчжоу начинаются тропики. 

В тропиках холодно 

Холодно везде: в отеле, магазинах, такси, в офисах. Мы отогревались, изредка появляясь на улице. Хуже всего в отеле: выключишь кондиционер – душно, включишь – холодно. Окна заделаны наглухо. Только в последний день нам повезло, когда пошли погулять. Конец мая, температура 30, – кстати, в Москве в те дни тоже было 30. На улице, как в старину: торговые ряды. Вот ряд лавочек  с мобильными телефонами, ряд с женскими украшениями, одна за другой идут харчевни. Неподалеку друг от друга 4-этажные универмаги под название «Город компьютеров». Попадаем нас автобусную станцию и читаем: автобусы следуют до зоопарка. Хотим сесть, но нас не пускают: пройдите 100 метров, здесь автобусная станция. Проходим, ищем автобусную остановку, но видим … зоопарк! 

Солнце стоит в зените, я уже, отойдя в сторонку, избавился от майки. Из-за вечных туч, наконец, выглянуло солнышко. Это позволило совершить то, что в наших краях совершенно невозможно: наступить на голову собственной тени! И даже на ступню дальше. Опять набежали облака, но все равно, «солнце жарит, чтоб оно пропало» (Визбор). Пот стекает даже с век. Кончилось все это, конечно, грозой. Не такой, как пишут про тропики: вода больше, чем воздуха. Обычная наша гроза с обычным ливнем. А жаль: любопытно наблюдать катаклизмы природы. Когда они тебя не касаются.

 Зоопарк построен по законам фэншуй: ни одной прямой линии. Мы долго и с удовольствием плутали. Иногда вдали за кустами выплывали вертикальные изогнутые аквариумы с рыбами, кто-то лаял на кого-то с другой стороны, но выйти на этих плавающих и лающих так и не удалось. Самое сложное – найти панду – такого медведя-вегетарианца, питающегося бамбуком. Все указатели и местные сотрудницы с метлами, не понимающие мой пекинский диалект, куда-то показывают, однако дорожки-то кривые. Мы долго петляли, пока не выяснили: «панда на ремонте». Не повезло – не спрашивайте, кому. Отодвинув затемненные висячие цепи можно войти в вольер к птицам, но из-за отсутствия зонтика пришлось быстренько убегать.

 Здесь, в провинции Гуандун (что значит Обширный Восток), нам надо было посетить несколько заводов. Кто постарше, может быть, помнят японскую «Квантунскую» армию, что мы разгромили в 1945 году в Маньчжурии. Так то была армия, переброшенная на север из Гуандуна. Едем мы 100 км  от Гуанчжоу в сторону Сянгана-Гонконга и особого экономического района Шэньчжэнь. Сначала петляем по городу, ненадолго застревая в пробках. И это несмотря на многочисленные развязки, которыми увит город. Просто ставят посреди улицы столбы – и получается улица над улицей, иногда в три этажа. Нам бы в Москве такое! Улицы-то у нас пошире гуанчжоуских раза в два, а то и в три. А дома здесь резко рвутся вверх: попадаются новостройки под 50 этажей! И никакой фэншуй не учитывается. Если Пекин – город-квадрат, где улицы ориентированы по странам света, то в Гуанчжоу улицы хоть и прямые, но беспорядочные. Когда я об этом сказал водителю, он обиделся за свой город.

 Выехали на скоростную окружную. Здесь уже надо платить. Платили и за недостроенную до конца дорогу Гуанчжоу-Сянган. Платили и за въезд в города. Только опытный местный житель, зная дороги, может сократить эти поборы до минимума. Плата разная: от 5 до 15 юаней (примерно 2 доллара). За окнами сменяют друг друга городки и городишки, застроенные новыми домами. И тоже никакого учета фэншуй: даже симпатичные коттеджики в 3 этажа стоят впритык друг другу, так что через окна можно здороваться за руку. Аналогичная ситуация с многоэтажными домами в Гуанчжоу: почему-то не строят их впритык друг к другу, как в Ленинграде, например. Зато городки все 100 с лишним километров идут почти без промежутков. Много машин, еще больше мотоциклистов, которые не гоняются, как наша молодежь, а ездят по делам или даже работают мототаксистами. Велосипедов мало, не то что в Пекине. Юг побогаче. Тут даже плата за такси 2,6, тогда как в Пекине от 1,2 до 2 юаней за километр. 

Дорога прорывается сквозь зеленые холмы, поросшие молодым зеленым лесом. Старые деревья в Китае можно встретить только в парках, в лесу им не дают дорасти до старости или даже до среднего возраста.

 Гуандун захвачен тайваньцами 

В Гуандуне десятки заводов принадлежат тайваньцам – тоже китайцам, но прибывшим с острова Тайвань, который, с одной стороны – независимая Китайская республика, с другой – часть Китая, но не часть Китайской народной республики. Пока политики все более запутываются в этой неразберихе, бизнесмены и инженеры спокойно делают свои дела. Тайваньцы учились у японцев, те – у американцев, но, как оказалось, многие крупнейшие радиозаводы мира покупают детали  не в Америке и даже не в Японии, а в Гуандуне и вообще в континентальном Китае. Здесь дешевле, качество устраивает. После недорогой сборки из местных деталей цена возрастет в 10 раз. Или больше. Чем мы хуже других – тоже можем закупить, что надо.

 Молодым дорога

 Из Гуанчжоу летим в Нинбо – 5-миллионный город южнее Шанхая. В небольшой деревушке в пригороде находится завод, владеющий 80 процентами рынка страны и снабжающий многих и многих в мире деталями для акустических систем. Спрашиваю, как удалось завоевать рынки? Участвовали во многих международных выставках, а главное, много встречались с потенциальными заказчиками. Ассортимент огромный, возможности завода еще больше. У хозяина, кроме того, свой большой ресторан в центре Нинбо, соглашение с отелем – приезжайте, для вас будет 50 %-ная скидка. Как вам этот деревенский умелец? Еще больше нас удивила замдиректора по сбыту – 23-летняя девушка, окончившая Фуданьский университет в Шанхае, свободно владеющая английским. Мы с ней быстро решили все технические вопросы – свою продукцию она хорошо знает. Но, странно, не могли ей объяснить, что такое микрон или квант – это не по ее части. Прав Козьма Прутков: полнота специалиста подобна флюсу – она одностороння.

 Поинтересовались, кто же отец этой талантливой девицы, кто платил 5000 юаней в год за ее 4-летнее обучение в университете? Родители, говорит, не очень образованные. Отец – коммунист, в правительстве. Правительство провинции, страны? Нет, города. Тогда понятно: детям дают хорошее образование, направляют на хорошую работу. В данном случае, она того заслуживает. Когда контрагент – молодая и симпатичная, все технические и организационные вопросы решались буквально шутя. Она потом удивлялась: три дня напряженной работы – и никакой усталости!  Конечно, ведь ее контрагентами тоже были парни лишь на несколько лет старше. Единственная была неувязка – когда звоня из Гуанчжоу, я попросил позвать товарища Тан. «У нас теперь так не называют», сказала дочь коммуниста, придумавшая себе английской имя – так и следует ее называть официально: по имени. А вот тайваньцы очень радуются, когда их называют сяньшэн. Слово непереводимое, означает «ранее родившийся», так вообще-то обращаются к старшим, но, за неимением другого, используют вместо европейского «господин». Какой я, например, «господин», если ни над кем не господствую? «Товарищ» – явно лучше. Это когда-то люди делились на господ и их вассалов, в демократической стране так не должно быть. А обращаться «ранее родившийся» к тем, кто много младше тебя, совсем смешно. Но так принято у тайваньцев.

 «Украли Цы Хая» 

В самолете Нинбо – Пекин нам предложили газеты. От Business week я отказался, сославшись на незнание английского. Зато газеты на китайском порадовали любопытной информацией. Так сказать, жареными фактами. Например, большая статья под броским заголовком посвящена последствиям восстановления девственной плевы. Операция, пишут, несложная, но дорогая из-за повышенного спроса. В США есть компания, выплачивающая премию тем, кто после 19 лет сохранил девственность, и чем дольше хранил, тем выше премия. Так предлагается летать в Америку, получать премию после очередного восстановления и т. д.  В другой газете рассказывается, что в Шанхае с оживленного перекрестка утащили 600-килограммовую бронзовую статую. Кому-то понадобился цветной металл. Или вот еще любопытный факт, про Цы Хая. Китайские авторы часто ссылаются на такие первоисточники, как Цы Хай и Цы Юань. Неопытные китаисты считают, что это имена, а на самом деле – словари, которых оные китаисты никогда в глаза не видали – «Море слов» и «Источник слов». Я слышал этот анекдот давно-давно, а потом действительно встретил в тексте, ведь молодые китаисты все время появляются вновь и вновь. Так что, конечно, украли не Цы Хая, а выпустили пиратское издание словаря «Цы хай», над которым 5000 ученых работали 40 лет. Причем, ворованный словарь появился на прилавках раньше, чем настоящий. Говорят, в послереволюционные годы ходили по стране поддельные купюры, на которых вместо обычной подписи министра финансов стояло «Наши не хуже ваших». 

Крокодилы, пальмы, баобабы

 Крокодилов даже в зоопарке не встретились, пальм в Гуанчжоу много, а баобабов нет совсем. Так что, впервые попав в тропики, мы никакой экзотики не обнаружили. Ну, были какие-то незнакомые деревья, не особо отличающиеся. Море в этих двух приморских городах нам не попалось на пути, реки в Гуандуне – клоаки, в них никто не только не купается, но и не водится. Водопроводную воду в Гуанчжоу не пьют, в отеле об этом предупредительная табличка у водопроводного крана. Но на вид вода из крана выглядит неплохо, мы даже рискнули чистить зубы. И пока живы. 

Зато в приморских городах обилие свежих морепродуктов. Мои попутчики с первого раза научились пользоваться палочками, сразу и навсегда полюбили китайскую кухню. И, прежде всего – соевый творог доуфу и красно-жареные баклажаны хун шао цецзы. В Китае принято: принимающая сторона устраивает банкет. Легенда рассказывает про одного любителя банкетов, который с визиткой на имя замдиректора ездит по Китаю и заключает договора о намерениях. Принимающая сторона кормит, поит, оплачивает гостиницу. Совсем освоившись, стал брать с собой жену. Китай – страна большая, в фирмах всегда предусматриваются деньги на представительство, так что есть возможность разгуляться. И судить не за что. Мы посетили 4 завода. На одном мы только познакомились и договорились связаться, как только решимся на что-то. От банкета отказались: и не голодны, и некогда. Один завод нарушил традицию. А последний устраивал банкет дважды – второй раз, когда мы полностью оплатили заказ. Это была наша инициатива. Российская сторона была уверена, что нас не обманут: те, кто занимается восточными гимнастиками, могут достичь такой уверенности, а у нас двое из трех занимаются. Кредитные карточки здесь пока не любят, но норовят сорвать 3% за обналичивание. Крупную сумму не выдают, беспокоясь о нашей безопасности. Нам нужно было получить деньги в Банке Китая и перевести их в банк, обслуживающий завод – все равно выдали крупную сумму по кредитной карточке только после долгих уговоров. Все предпочитают наличные. Но это временное явление: Китай быстро модернизируется. Так, мы практически не видели видеокассет – все на компактдисках.

 Вернемся на китайскую кухню. Что мы ели? Тараканов, мышей, саранчу не ели. Попадались змеи, черепахи, разные ракушки, ракообразные, в том числе сырой краб – очень мне понравился, кстати. Местная гуанчжоуская змея – много костей, мало мяса, да и то жесткое – де доставила удовольствия: то ли не та порода, то ли мы заказали не то блюдо. Китайцы любят обгладывать косточки. Однажды в 1947 году после первомайской демонстрации на площади Тяньаньмэнь мы, советские студенты, вернулись в Пекинский университет, когда обеденное время уже кончилось, столовая была закрыта. Пошли в ближайшую забегаловку. Нам предложили курицу. Каково же было наше разочарование, когда получили ее в порубленном виде: надо было обсасывать косточки вместо того, чтобы есть мясо. На сей раз мы мясо ели мало, а я совсем не ел, разве что змеиное. В Нинбо на столе была зайчатина. В нашей компании было двое непьющих, третий невольно присоединился к ним, лишь слегка пробавлялись пивком. Этот нетрадиционный для Китая напиток странным образом сочетается с китайской кухней.

 Если заголовочек продлить, то дальше у Городницкого идет «…и жена французского посла». Перейдем к женщинам. Подходя вечером к гостинице в Гуанчжоу, мы встретили веселую женщину. Посмотрели на нее и чуть затормозились. Она тоже замедлила шаг. Мы остановились – она также. Она заговорила по-английски: что скучаете, пойдемте, займемся любовью, у вас в отеле или у меня дома. И все это весело, радуясь жизни и ее возможностям. Мы отказались, и она так же весело ушла. 

Другую ситуацию мы наблюдали в отеле в Нинбо. Мы – люди занятые, рано ложились спать. Будит звонок: массаж не нужен? Сквозь сон отвечаю: пока нет. Я их, этих лже-массажисток, зову аньмошками: аньмо по-китайски массаж. На другой вечер на подобный вопрос я стал расспрашивать: сколько длится массаж да сколько стоит. Она с кем-то посовещалась и ответила: 45 минут, 120 юаней. Я сказал, что подумаем. Вскоре раздался звонок в дверь. Мы сказали, что хотим спать, так что даже пригласить в номер и порассмотреть аньмошек не решились.

 Транспортные услуги 

На выходе из аэропорта в Гуанчжоу расположены представительства отелей. Нам приглашающе машут рукой. Вот и наш отель, мы предъявляем документы. «У нас машина, мы вас доставим. Только подождите немного одного немца, он должен прилететь из Шанхая». Ждем в машине, но вскоре по мобильнику сообщают шоферу, чтобы не ждал немца и вез нас в отель. Мобильные телефоны в Китае, кажется, у каждого второго, а уж у деловых людей – обязательно. Значит, они не дорогие.

 Совсем другая ситуация в Пекине. В огромном недавно построенном аэровокзале, где идти с самолета или на самолет топаешь километр, при желании – по движущемуся тротуару, представительства отелей куда-то исчезли, не поместились. Но вот, нахожу «Транспортные услуги». Протягиваю наши документы на отель. Женщина смотрит каменными глазами и без улыбки сообщает: доставить можем, вас трое, это будет стоить 300 юаней, по 100 юаней с каждого: скоростная дорога, платная. Я удивляюсь: но ведь на такси всего 100 юаней! И она железным голосом предлагает ехать на такси. Наверно, ей все-таки стыдно в системе обслуживания и торговли в Китае неулыбающихся встретить трудно. Мы доехали за 85 юаней.

 Гордыня 

В самолете Нинбо – Пекин человеку стало плохо, по радио приглашали врача. Пошел помогать. Китайцы – прирожденные зеваки, столпились вокруг лежащего на креслах мужчины. Пришлось их раздвинуть. – «Вы врач?» – «Нет, я цигунист». Это слово китайцам понятно. Смотрю рукой. Спрашиваю: «Сердце?» Пациент машет руками: «Ничего, ничего, все в порядке». Я берусь рукой снять напряжение в районе сердца, но он возражает. «Не буду пользоваться руками» – объясняю китайцу в форме обслуживающего персонала – стюард, наверное. Он понимающе кивает. Через несколько минут, чувствую, у пациента все в порядке, о чем и сообщаю стюарду. И возвращаюсь на свое место. Спазм снять совсем не трудно. Кроме меня в самолете медиков не было, да и я не врач. В каждом из нас сидят разные чертики. Тут же вылез чертик тщеславия и стал внушать мысли: какой подарок мне преподнесут за помощь человеку. Я гоню эти мысли, а он – свое. Еле справился, уговорив чертика, что ничего я не получу, потому что китайцы, как и наши, в большинстве своем понятия не имеют ни о цигуне, ни о целительстве. Я оказался прав, они лишь на прощанье вежливо сказали «спасибо». Но я уже был спокоен: чертик больше не проявлялся.